Всемирный фонд Эугенио Антимультикульти со штаб‑квартирой в Квикнеме выступил с инициативой дать свободу всем шариковым мира путём предоставления им возможности вернуться в исходное собачье состояние. Для осуществления проекта был объявлен конкурс на разработку методики определения шариковского человека (ведь только истинный человекопёс может быть благополучно возвращён). /Здесь /

Господин этот, наверно, сильно‑пресильно против шариковых, да? Против весёлых похабников и балалаечников, носителей заветной народной культуры, на которых целые горы и реки полноводные, как Амазонка, держатся? Может, он вообще за гнилой запах?

Да, Эугенио Антимультикульти за гнилой запах. А также за восходящее соло и южное ускорение. Достоин ли он нашего сочувствия? /Здесь /

Жёг похаб девятый номер

балалайкой в нужный колер,

чтоб на нём, отбросив жалость,

Амазонка век держалась. /Здесь /

Неудивительно, что инициатива вызвала протесты Лиги мордоворотов Руритании, борющейся за сохранение самобытных низовых культур и недавно убедившей своё правительство подать заявку на включение в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО древних руританских обычаев плевать и сморкаться на тротуары и возводить многоэтажные пирамиды из матерных слов. Мордовороты увидели в действиях фонда провокацию против хранителей устоев европейской и американской стрит‑культуры, против настенной графики и афористики, против рэпа и блатной песни, против пива и курева, против всего, что есть в человеке настоящего, природного, звериного. /Здесь /

Пора внести ясность относительно матюгов.

По звуку эти слова ничем особенным от всех прочих слов не отличаются. По смыслу они низменны и неприличны. Но для нас решающее значение имеет не абстрактная непристойность обсценной лексики, а то, кто и по каким причинам ею пользуется.

Бывает, что человек, усвоивший матерные выражения, как‑то притормаживает в развитии и другие слова усваивать не стремится. Бывает, что достаточно развитая личность считает мат интересным развлечением, не менее остроумным, чем громкое рыгание или пуканье. Ну а основная масса матерящихся, ни о чём особо не задумываясь, просто разговаривает на языке окружающей среды.

То есть в первом случае речь о недоразвитых, во втором — о глупых, в третьем — о стадных. На кого из них следовало бы равняться людям высокой культуры? /Здесь /

Если вышло из тебя

стадное животное,

значит где‑то и дурак

вышел из укрытия. /Здесь /

Сам Антимультикульти через квикнемскую прессу попробовал успокоить руританских знаменосцев истинного звероподобия и сказал, что силком их никто переделывать не собирается и что речь идёт лишь о тех представителях человечества, кто был когда‑то дворовой собакой и хотел бы возвратиться к своему естеству с помощью операции по методу профессора Преображенского. /Здесь /

Кто‑то скажет, что культурному, нешариковскому человеку надо быть самим собой, ни на кого не равняясь.

Да, культурному надо быть культурным. И желательно (для приятности) быть среди культурных, без примесей швали и дряни. Предпочтение себе подобных — вещь естественная. /Здесь /

— А вот некоторые говорят, что культурный человек должен быть за...

— За границей? За бортом? Забыт? Забит? Задавлен?

— Ладно, мало ли что говорят. /Здесь /

Но это всё цветочки, не ягодка. Ягодка пришла, когда ежедневник «Потокио» с материалом, рассказывающим о руританских мордоворотах, попал в руки предводителю туристического клуба «Облико Морале», посетившему гостеприимный Квикнем с гражданской женой и двумя любовницами. Оказалось, что туристо до сих пор ничего не слышал о Руритании и потому немедленно заподозрил журналистов в намёках на его державу и даже на крутейших в мире байкеров. /Здесь /

А вдруг «достаточно развитая личность», считающая мат интересным развлечением, не менее остроумным, чем громкое рыгание или пуканье, тоже относит себя к культурным?

Ничего не поделаешь, дураков мало не бывает. Но бочек квадратных апельсинов они, как правило, не выносят. А уж говорить о возможности их встречи с антидушистым ендрасиоморхом в яблоках на гусеничном ходу... /Здесь /

Интересно развлекаясь

(пукая, рыгая)

и ни в чём вовек не каясь,

РАСА шла другая. /Здесь /

Явившись в красных пантолетах, синих шортах и белой футболке прямо в редакцию ежедневника, он предъявил свой партийный билет, заявил, что является помощником депутата, и потребовал разъяснений. Слегка обалдевшие журналисты поведали ему, что Руритания известна с конца XIX века, была выведена Энтони Хоупом в романе «Узник Зенды», а им всем даже в голову не пришло бы касаться такущей державы и крутейших в мире байкеров, поскольку работникам «Потокио», как и его читателям, интересны совсем другие вещи. Предводитель «Облико Морале», удовлетворённый ответом и четырьмя фирменными комплиментами с автографами первых лиц издания, важно прошествовал на выход... /Здесь /

Обычный квикнемский индивидуум державами не интересуется. Если хотите, единственная интересная для него «держава» — это его личная недвижимость с её обитателями. И уже соседи ему безразличны (когда это не добрые родственники и не редкие друзья, конечно).

Квикнемский человек проживает СВОЮ жизнь — не соседскую, не знаменитостей, не государства и общества, а СВОЮ. Проживает осознанно, с полной ответственностью, суверенно и автономно. (Жизнь собственной семьи из персонально проживаемого в нормальных случаях не исключается.) Такому человеку чужого не надо. /Здесь /

Культурный не прекраснодушен.

Прекрасноравнодушен он. /Здесь /